Первое, на что следовало обратить внимание в тот первый день в Париже, – непривычный запах. Анетта почувствовала его уже в переходе от самолета к зданию аэровокзала – прежде, чем услышала или увидела что-либо во Франции. Этот запах был приятен и будоражил, в ту минуту в Шарль де Голль, когда она, первый раз вырвавшись на свободу абсолютно самостоятельно, одна. Это – голубой запах тихой Сены, ощутимый в любой точке города на каждой улочке, и кроваво-металлический запах машин. Это запах богов и демонов, распадающихся и возрожденных империй и цивилизаций, улыбавшихся  с плокатов театра де ля Виль.  Это запах суеты и покоя, всей жизнедеятельности трех миллионов животных, больше половины которых – человеческие существа и маленькие собачки. Это запах любви и разбитых сердец, теплых круасанов и крепкого кофе. Это запах десяти тысяч ресторанов, пяти тысяч храмов, усыпальниц и церквей, а также сотен магазинов и лавочек, где торгуют исключительно духами, пряностями, благовониями и свежими цветами.
И Анетта, ладненькая, в коротеньком и белоснежном, как Христова невеста, изящная как горная козочка и прочие эпитеты в адрес её, словом, хоть под алтарь, не будь ей навид не больше лет семнадцати. Впрочем, когда это было проблемой... Она шла, потряхивая горящей рябиной стрижечкой, независима и непокорна. Личико, правда, постепенно выбивалось из общего образа: тонкие брови то и дело сходились на переносице, губы капризно кривились, а глаза расстеряно бегали по незнакомым аллеям. И было чему противиться! Во-первых, все фильмы бессовестно врали своими прелестными картинам юных леди, являющих собой вверх элегантности – дороги Парижа, выложенные замысловатой плиткой, были просто невыносимым испытанием для тонкого каблучка. Ноги болели, скорость прогулки была заметно переоценена. Во-вторых, Анетта поступила достаточно самонаденяно, наотрез отказавшись от личного гида и переводчика, предложенного ее отцом. Ей показалось, что книжечки-словаря и ее шарма вполне хватит. И если в центре города все шло довольно гладко – местный персонал понимал и по-английски, – то ближе к окраинам начинались истиные испытания. В - третьих, наша героиня потерялась. Она не могла понять, где находится центр и, соотвественно, ее отель. И напоследок: сумочка с кошельком была успешно оставлена в номере. Нечаяно, разумеется. И еще хорошо, что во второй сумке оказалась ненужнаю мелочь. Ее девуша потратила на дорогу в незнакомый уголок города. Как добераться обратно? Да какая разница.
– Нет, vénérable*, просто стакан воды. Нет... Стакан, – она склонила голову набок, ища нужное в словаре, – Eau*. Да не смотрите на меня так! Я прошу не вино и не коктейль, а просто воды. Дама забыла деньги в номере, неужели истиный джентльмен не войдет в ее положение? – искренне возмущалась Венета.
А ошарашенный офицант смотрел на юную леди с непониманием. То и дело качал головой, ворчал что-то на своем, по-французски. В итоге, то ли разобраз дерзкую просьбу, то ли просто устав от своевольного дитя, он выпроводил американскую гостью прочь из ресторана.
Обиженная до глубины души, Анетта гордо вскинула носик и поправила светлую шляпку, огляделась. Что делать – не ясно. Такси взять не получиться, местные жители в совершенстве не_знают английского, дорогу не подскажут.

*Почтенный.
*Воды.