Виктория не любила Вену. Город отвечал ей тем же, с первых же минут пересечения границы безвозмездно отдав вампирше весь негатив его жителей. Свое дороже, свое беречь надо. А чужаков не жалко - пусть подыхают. Похоже, именно это Вена решила показать своим вторым подарком - свинцовым шариком в левое предплечье. Это было предупреждением. Коротким, но вполне понятным. И вряд ли Виктория неповиновением могла сломать волю многовекового города - если многотысячные армии не могли сложить эти стены к ногам своих повелителей, получится ли это у мисс Кофф? Нет. Это не люди ломают город. Это Город ломает людей.
За два дня о ней никто не вспомнил. Ни родной Дом, ни друзья, ни даже те, кто был с Викторией в опере, кто видел все, что там происходило, кто все это прочувствовал на собственной шкуре. Ни звонков, ни писем, ни визитов. Ни-че-го. Вот что случается с теми, кто с самого рождения не оправдывает ожиданий окружающих. И к черту родство с бывшим Королем - подданным нужен Грегори, а не его ребенок.
Тори собирала вещи. Медлить больше не стоило - зачем гневить Город? Он и так проедал ей воздухом легкие, наполнял кофейные чашки одиночеством и протыкал барабанные перепонки тишиной. Но утром все закончится. На поезде до Гента, а от него на пароме до торгового порта Дартмут, в Соединенное Королевство. "И вздохнет старый город полной грудью, а я наконец-то увижу сны".
Визит Даэля оказался неожиданным. Потому что Вика никого не ждала. Потому что она не слышала ни стука в дверь, ни то, как вошли. Она просто услышала голос, поначалу показавшийся ей галлюцинацией, а потом увидела главу французского Дома, главу Артан.
Дорогого друга.
Она обняла его, даже не смотря на болевшую в плече мышцу. Она была настолько рада его видеть, что даже чуть не задушила. Хотя она бы все равно не смогла, как бы сильно не прижималась.
- Даэль... - она смотрела на него так, будто не видела несколько лет. Несколько десятков лет. - Ты...Ты пришел...
Виктория улыбалась, Виктория светилась. Город? Стены его тонки, точно картонки. А если нет, то когда-нибудь ветер разрушит его, сотрет в пыль. Даже если на это потребуются тысячелетия.

Виктория не спешила отпускать Даэля. Все так же стояла и обнимала его, счастливо улыбаясь. И дело было не в том, что вампирша забыла про их положение в обществе, про социальный статус. Вовсе нет, девушка прекрасно помнила, что она - наследница великого Дома, отказавшаяся от престола принцесса, дочь отрекшегося Короля; а блондин - глава французского Дома Артан. Но что значили эти титулы здесь, в номере отеля? Просто сочетание букв, слова, имеющие вес только вне этих стен, на публике, перед другими вампирами. А сейчас их никто не видит, так кто им помешает делать глупости, вести себя раскованно и разговаривать непринужденно? Немые стены?
Виктория неожиданно ойкнула и, закрыв руками нижнюю часть лица вместе с носом, виновато посмотрела на француза.
- Прости пожалуйста, я совсем забыла, что тебя ранили...
Рыжая, буркнув под нос что-то про скорый отъезд, наскоро убрала часть разбросанных по номеру вещей, небрежно кинув те в сторону чемодана, и освободила Даэлю кресло.
- Как ты себя чувствуешь? Надеюсь, ничего серьезного не было? - на секунду ей показалось, что блондин просто отмахнется и скажет что-то про "царапину", - Как себя чувствует мадемуазель Деко? - не сказать, чтобы Вика за нее так уж переживала, но чисто из вежливости поинтересоваться стоило, - Она была так перепугана...
Девушка села на соседнее кресло. На заявление друга о странном стечении обстоятельств и фатальности произошедших событий Тори неопределенно пожала плечами.
- Не думаю, что это так уж странно. Некоторые наши...сородичи, - последнее слово она сказала немного запнувшись, рассудив, что если людей, убивающих себе подобных, называют "нелюдями", то и вампиров, устраивающих кровавые беспорядки в общественных местах, не следует называть сородичами. - все еще рассуждают патриархально-деревенским образом мышления. Они же искали Служителей? А они - боги. А кто был во все времена до появления демократии земным воплощением божественного? Конечно же "сливки" общества! Ну и не подозрительно ли, когда главы и наследники большинства западных домов выбираются из своих стран, чтобы преодолеть огромное расстояние ради культурного просвещения? - Виктория говорила с таким остервенением, будто готова была передрать им глотки. В ней клокотал гнев, который в опере заменила растерянность. Почему-то в "Курсе будущих правителей" уделяется большое внимание непосредственно управлению, а как вести себя во время ранений, когда еще и невинным угрожает опасность - догадайся, мол, сама. - И я готова поклясться, что им даже в голову не пришло, что Этнэс может играться в колыбели с погремушкой, Камп рассказывать сидящим на коленках внукам сказки, а Кумли - любоваться цветением сакуры!
Кофф замолчала, откинувшись на спинку кресла и глубоко дыша - пыталась восстановить дыхание.

Отредактировано Виктория Кофф (2012-11-14 17:13:38)

Она не хотела вспоминать тот день. Она хотела навсегда выкинуть его из памяти, стереть из прошлого. "Как ты помнишь". А может быть, стоило остановиться? Перестать бежать и взглянуть в лицо мнимому врагу, осознать собственные ошибки и понять, что стоило бы сделать тогда, в тот роковой вечер? Не просто же так норны вплели его в полотно! Или это были не они? Но тогда кто?
"Как ты помнишь".
На секунду вампирше показалось, что все, произошедшее в опере - их вина. И вина тех, кто так же "везуч", как и эти двое. Просто получилось так, что в одно время в одном месте собралось слишком много тех, кому судьба не благоволит. Слишком много "минусов". И даже если четное количество минусов в сумме дают плюс, видимо, в тот раз число минусов было нечетным.
А мадемуазель Деко Виктория прекрасно понимала. И ей одного выхода в свет вполне хватило для того, чтобы снова залечь на дно, если это вообще возможно вампиру высокого положения в их неспокойное время. Приглашение в Кёльн? Очень мило, но как-нибудь в другой раз. С менее известными попутчиками.
- Если решишься войти, остерегайся есть их еду или пить их вино, - наследница лукаво усмехнулась, давая напутствие Даэлю. Вряд ли собрание будет проходить в вересковом холме, а в число Совета будут входить фейри, но всякое же могло случиться. Особенно с ним.