Существует множество способов провести субботнюю осеннюю ночь - и в понятия большинства людей обычно входит "спать". Симор был человеком широких взглядов, потому в его представления о правильном отдыхе входили так же: ночные клубы, романтические прогулки по берегу Темзы (тем паче что до нее было рукой подать), алкогольные вечеринки и опиумные клубы (впрочем, последние как раз не входили в возможный вариант времяпрепровождения жителя двадцатого века).
Обычно в выходные он примерно чем-нибудь таким и занимался. Иногда за ночь - всем по очереди.
Тем не менее, сегодня у него было скверное настроение и обострившая нелюбовь к людям, и потому он остался дома: пить в одиночестве австрийский ром и играть в "Abyss", причем чем дольше он пил, тем сложнее было проходить игрушку дальше. Иногда Симор раздраженно пинал системный блок.
Беспардонного звонка в дверь он поначалу не заметил, затем попытался просто проигнорировать - в конце-то концов, скоро уже светать начнет, должны же люди иметь хоть какую-то совесть?
Раздражающая механическая трель не прекращалась, и очень быстро Симор решил, что сейчас сойдет с ума. Подобные звуки всегда действовали на его нервную систему деморализующе. У него уже руки чесались немедленно что-нибудь разложить по порядку - сразу после того, как он откроет дверь, даст в морду звонящему негодяю, выломает с корнем чертов звонок и перережет на всякий случай провод.
Сделав хороший глоток рома и прихватив бутылку с собой, он отравился к двери.
Там его ожидал сюрприз - окровавленный и оборванный парнишка. Судя по тому, что он все еще держался на ногах несмотря на количество повреждений, это был вампир.
- Ух ты, - некстати сказал Симор и еще раз приложился к бутылке. На ней можно было различить надпись "Shtro 60". Во всех произведениях часто бытует мотив стремительного отрезвления главного героя после столкновения с жестокой реальностью. В жизни такое происходит значительно реже, и Симор исключением не стал. Он был встрепан, помят, плохо выбрит, глаза у него были красные и для равновесия он предпочитал опираться на дверной косяк. - Интересно, у меня вообще предполагается время, когда я типа отдыхаю? - мрачно вопросил он и посторонился, протягивая вампиру руку. Бутылку он предусмотрительно поставил на пол.

Симор с тоской посмотрел на одинокую полупустую бутылку. Это было определенно не то, чего он ожидал от тихого субботнего вечера. Ночи. Утра. В общем, тихой субботы.
Переборов желание вновь приложиться к рому, Симор с усилием отвернулся.
- Следовало работать в городском морге, - пробормотал он едва слышно - явно просто для того, чтобы поворчать, нежели для того, чтобы получить внятный ответ. Напившись, Симор всегда становился несколько более разговорчивым, чем обычно, и находил какое-то особенное удовольствие в том, чтобы жаловаться на то, что ему вот уже сорок лет, а он все еще зашивает вампиров в четыре часа утра.
Юный пациент привалился к нему, и Симор едва успел подхватить его со здоровой стороны.
- Нехорошо-то как, - заявил он. Со стороны могло показаться, будто бы он переживает за здоровье вампира, но на самом деле Симор искренне и всеобъемлюще расстраивался из-за того, что его новая, только что постиранная рубашка оказалась заляпана кровью. Затем он наивно спросил: - А почему вы можете не пережить мое лечение? Кстати, как мне следует вас называть?
У Симора плохо укладывалось в голове, что на самом деле человек, только что выпивший полбутылки крепкого шестидесятиградусного алкоголя, не вызывает в окружающих доверия - особенно если предполагается, что этот человек должен будет проводить над вами хирургическую операцию. Его профессиональная деятельность была отработана Симором до автоматизма и, пожалуй, он смог бы выполнить свои обязанности, даже упившись до потери памяти, а сейчас он даже вполне неплохо соображал, хоть язык у него слегка и заплетался.
- Я работаю внизу, - врач твердо взял юношу за правое плечо и направил к нужной двери. Преодолев небольшую лесенку, они оказались в просторном помещении, навевающем мысли о пресловутом морге. На столе стоял стакан с какой-то недопитой жидкостью янтарного цвета и пепельница, полная окурков. На каталке у дальней стены лежало чье-то укрытое простыней тело. Симор усадил раненого на операционный стол, закрытый ширмой. - Лягте на бок, пожалуйста, - попросил он и отправился искать перчатки и хирургический чемоданчик.

Отредактировано Seymour Callridge (2013-07-29 03:02:14)

- Некоторые источники утверждают, что жить вы уже не будете никогда, но это антин... Антинаучно, в смысле, - отозвался Симор. - Как я вижу, ваши повреждения не то чтобы были особенно смертельны.
Он никак не мог взять в толк, чего так боится мистер Эйно - ведь Симор был профессиональным врачом! Практически светилом науки! Мало кто мог...
Он почувствовал, что начинает загоняться, и быстренько себя оборвал, а то бы он начал объяснять вампиру, как ему повезло оказаться при смерти именно тут, у Симора, а не где-нибудь там еще, в другом месте. За то время, пока он искал свои инструменты, Симор отчаянно пытался протрезветь силой мысли и удержаться от идеи выпить еще. Какой-то части его разума казалось, что если он сейчас хлебнет чего-нибудь покрепче, то мир вокруг перестанет быть таким нечетким.
- Его таким мне доставили, - объявил доктор, наконец, присаживаясь на стул рядом с Эйно. - Я полагаю, что его утешила бы мысль, что напоследок он послужил развитию науки. В моем лице.
С помощью ножниц Симор распорол рубашку на спине пострадавшего и в недоумении воззрился на представшее ему зрелище. Затем, чтобы как-то отвлечься, он принялся надевать перчатки. Перчатки пытались сопротивляться.
- Я понимаю, что с годами в умы людей приходит некая закостенелость, - говорил он в процессе, - Но это уж слишком. Болты - это низкоэффективно и пошло. Вот если бы они взяли пистолет, то, - ловкое движение рукой, и обломанный болт оказался в стоящем рядом металлическом судне, - разрыв спинного мозга как минимум вам был бы обеспечен, а с ним уже не походишь. Ну или хотя бы, - еще один рывок, - они могли бы взять стрелы с нормальным наконечником, тогда бы пришлось резать, чтобы вынуть. Но это, - Симор покачал головой и выдернул последний арбалетный болт, засевший под лопаткой - его рука совсем чуть-чуть дрогнула, добавив болевых ощущений, - это просто никуда не годный способ убийства. Ладно.
Он обработал раны, прищелкнул языком на неприятного вида гематомы около позвоночника, наложил повязку и едва слышно перевел дух - хвала всем богам, он никого не убил.
- Переворачивайтесь на спину. Хотите анальгетик?

Симор не то чтобы надеялся на то, что Эйно согласится на анестезию - вампиры не предпочитали экспериментировать с такими вещами за очень редким исключением. Впрочем, у Симора определенно нашлось бы, что ему предложить - но даже в  хмельном тумане он понимал, что ему не стоит ничего рассказывать про его разработки психотропных веществ. Общественность не поймет.
Проникновенную болтовню он пропустил мимо ушей, потому что в этот самый момент его организм, переутомленный попыткой сосредоточиться и нервным перенапряжением, вдруг с удвоенной силой вспомнил о том, что количество промилле в его крови превышает всяческую норму.
Попросту - его замутило и ощутимо повело. Симор замер на стуле, смотря в покачивающийся пол, и молил всех известных ему богов о двух вещах - чтобы его отпустило и чтобы он никого не убил.
- Э-э, - пробормотал он. - Я схожу за нитью.
Удивительно, но Симор даже умудрился встать в правильном порядке и пройти по идеально прямой линии. О том, что он пьян, могла свидетельствовать только его неторопливая, даже слишком идеальная отточенность движений.
Симор откопал в шкафчике кетгут, украдкой зажевал таблетку кофеина и еще раз понадеялся на то, чтобы все кончилось хорошо. Странно, но мысль о том, чтобы просто не трогать раненого в пьяном виде, не пришла в его голову - возможно, потому, что она была слишком трезвой.
Симор вернулся назад и медленно опустился на стул.
- Ну, кишечник не задет, - оптимистично заметил он, глядя на длинную рваную рану на животе. Даже сквозь хирургическую маску на него ощутимо пахнуло неприятным запахом парного мяса и еще чего-то очень живого, и его чуть не стошнило. Стоически сглотнув, он принялся за исполнения своих прямых хирургических обязанностей.

Бывшая наследница дома Айхелберт вела крайне нездоровый образ жизни. Для того, чтобы понять это, не было даже необходимости знакомиться с ней близко. Симор же давно должен был привыкнуть к тому, что она приползала к нему голодная, побитая, упавшая с мотоцикла, залезала в окна и засыпала на его диванах. Привыкнуть настолько, чтобы даже не пытаться делать вид, что его это раздражает или удивляет. На этот раз, впрочем, Рут превзошла саму себя. По крайней мере, подобная мысль всплыла в её голове где-то между «где это я?» и «какого черта?». Она проснулась в ванной Симора. Лежала и наблюдала, как сквозь цветные пятна проступает знакомый потолок. Тело, завернутое в одно лишь полотенце, ныло в отчаянной попытке хоть как-то выразить недовольство совершенно нечеловеческими условиями. «Душечка, да ведь ты и не человек».
Роэнн сладко, даже картинно потянулась, как если бы коротала ночь в уютной и мягкой кровати, и вылезла из ванны. «Благо, воды не набрала, а то за ночь успели бы вырасти жабры». Не стоило зацикливаться на этом. Сейчас она больше не спит (кстати, сколько она спала?) и ей нужны еда и разминка. А следовательно – хозяин жилища. Рут осмотрелась и выбрала на роль одежды полотенце покороче. Мужчины есть мужчины.
– Симор? – позвала она негромко, выходя в коридор. Темно и тихо. Может быть, он спит? Может, никого нет дома? Он вообще был в курсе, что она здесь? – Симор?
В спальне Коллриджа обнаружено не было, но едко пахло дымом и алкоголем, что вселяло некую надежду. По крайней мере, он был здесь совсем недавно. Продолжая поиски, Рут направилась было на кухню, но, едва спустившись на первый этаж, услышала голоса из лаборатории, что в подвале. «Кажется, разминка отменяется».
Симор никогда не просил её не афишировать перед его пациентами своего присутствия или их специфических отношений. Роэнн просто знала, что это ему это не особо нравится, но нельзя сказать, что это её беспокоило. Крадучись, она подошла к подвалу и постояла немного, вслушиваясь. У пациента был приятный голос, казавшийся смутно знакомым, но разве всех знакомых упомнишь, с её-то биографией? Тогда так же тихо, стараясь не обнаружить своего присутствия, Рут спустилась по лестнице и замерла у косяка. Успела увидеть черные кудри, широкий рот, острый подбородок, и теперь, конечно, узнала. Как могла не узнать? Губы расплылись в улыбке. Гостю, в боку у которого ковырялся Коллридж, и себе, за короткое до неприличия голубое полотенце. Чисто по-женски она была во всеоружии.
– Конечно, знает, – выступая из тени, жизнерадостно отозвалась Роэнн на обращенный не к ней вопрос. – Уж точно лучше, по крайней мере, чем те безумные вьетнамцы, которые штопали тебя в нашу последнюю встречу.

Внутренне застонав, Симор решил, что он, пожалуй, и впрямь слишком пьян, раз надеялся, что хотя бы раз в жизни Рут сделает что-нибудь нормально.
Она неспешно подошла, забрала зажим из его дрожащих пальцев, лениво покрутила его в руках и принялась с каким-то неприлично развеселым видом обнюхивать рану Эйно, или что-то в том роде.
- Чтоб вас всех, - невнятно пробурчал Симор и попытался сконцетрироваться на плывущей перед глазами картинке. - Я не спиваюсь, - обиженно пробубнил он чуть позже, безо всякой надежды, впрочем, что хоть кто-нибудь его послушает. Очевидно, это какой-то старый ее знакомый, и они наслаждались встречей и друг другом явно куда больше, чем перспективой общения с ним, Симором Колриджем, о чем угодно, в особенности об его алкоголизме.
Почти все. Ему осталось только обрезать нить. Дрожащими руками, смаргивая заливающий глаза пот, Колридж со второй попытки все-таки смог синхронизировать работу обеих рук и попасть ножницами по нитке, и обессиленно откинулся назад. Очень быстро стало понятно, что спинки у его табурета не было. Взмахнув руками, Симор с громким стуком и персональным хрустом в голове от соприкосновения с кафельным полом, брякнулся навзничь.
Он сдавленно застонал.
Нежный голос Рут над его головой ласково спросил, не осталось ли у них, что побудило Симора в красках представить, как она предлагает нелегальный наркотик ее старому знакомцу, и потом их всех арестовывают, и он застонал еще громче.
- Ничего у нас не осталось, - выдавил он, с трудом садясь и держась за голову. - Черт возьми, почему они вообще делают мебель без спинок? Рут, дорогая, ты знаешь, где у меня рентгеновский аппарат? Можешь его включить? Там такая... большая... кнопка... Мне нужно отойти. Потом я займусь вашей рукой.
Пошатываясь, Колридж встал на подгибающиеся ноги, и по-прежнему прижимая ладонь к ноющему затылку, скрылся за дверью - не той, через которую они вошли, а какой-то другой.